Моя ПОЕЗДКА НА НУМЕНОР! Часть 1

[Epans27]

БЕЗ ФОТОГРАФИЙ СКУЧНО И НЕ ТО, приеду в город - вставлю фотки...
ВОТ ЗДЕСЬ vk.com/wall9272066 документ (в записи с большим календариком) с фотографиями (конечно, не всеми, там пояснено, почему так). Но его скачивать надо...))))
ОНО:
ВВЕДЕНИЕ
Итак, записываю в основном для себя, чтобы было, откуда черпать вдохновение, но, может, кому будет интересно.
*изображение*
Полтора года назад я узнала, кто есть Лора Бочарова, начала сходить с ума от её творчества и её самой, потому что талант – это такой талант!
*изображение*
Захотелось, конечно, увидеться, пообщаться, поблагодарить за всё созданное и создаваемое прекрасное. Насмотрелась фильма «Секрет» и пошла творить желания. Сначала поездка на Нуменор казалась мне простой шуткой, что никуда я всё равно не поеду, а просто пострадаю и попишу всякое, порисую… Но, потом я решила, что это полный идиотизм – тратить на мечту всю жизнь, надо бежать вперед, наслаждаясь этим бегом. И вот познакомилась с девушкой Аней, которая тоже очень хотела поехать на игру, уговорила свою подругу Настю тоже поехать с нами. И весь год мы готовились, шили костюмы, боялись, перечитывали Сильм и копили деньги. И наконец-то июль! То пленэр
*изображение*
, то шитье, то чтение… Билеты на поезд. Договоренность с родственниками в Ебурге. И прочая ерунда.
ДОРОГА ТУДА
Нашла пенку, рюкзак, расписала бокалы витражами. И вот мы уже на вокзале. Сели в поезд Иркутск-Минск. Последний вагон Иркутск-Могилёв. «Вагон номер 31 находится в хвосте состава!» У нас три верхних полки подряд, две в одном плацкарте, две в другом. Засели пить чай с тортиком, подаренным Насте подругой. В Ангарске заходят представительницы прекрасного пола, бубнят, что они с ребенком и кучей вещей, мол, уходите-освобождайте. Ужасно капризная девочка Поля, спать нам не удавалось, ели только наверху, жили как коты или птицы. Но, позже подружились с ними, играли с Полюшей. А ехали они с Байкала в Екб. Объяснили нам, как провести ночь на вокзале, где лучше. Удивлялись нам, отважным девочкам. А мы ещё помыли голову в поезде и постирали вещи, повесив на шпагат (мою лориэнскую веревку), так они совсем уже удивились нам. Настина, недочитанная мною, книжка:
*изображение*
- в городах по пути.
*изображение*
- арка на Ебуржском вокзале.
Вышли мы в 12 ночи на ебуржский вокзал с рюкзаками по 15 кг и пошли искать пристанище для ночлега. Поднялись на второй этаж, скинули вещи и уселись с книгами на вокзале. Народу было немного, охрана всех выгоняла, кто просто спал или оставлял вещи, к нам же не подходила вообще, видно, доверие внушали наши рюкзачищи и книги. Спали по очереди, как в приключениях. У нас были толстовки локальных цветов: красный, зеленый и синий. Смешные фотки:
*изображения*
ПЕРЕД ИГРОЙ
В 6.30 встали, накинули на спины рюкзаки и вышли в город. Сразу же нашли «Варежку», так я и не разобралась, кому этот памятник. Уселись на парковочное место, машинки объезжали. Сбегали с Аней в магазин, купили поесть. Сфотографировали всё прекрасное, что окружало нас. 7.50 – где народ? Какие-то странные люди видны с другой стороны… Может, нам к ним? Девушка с красными волосами точно эльфийка – решили мы. И вдруг к нам подходят женщина и мужчина, она спрашивает со скоростью речи в два раза быстрее Канделаки: «А не на ролевую игру ли вы, девушки?» Да. На неё… «А ещё кто есть?» Не знаем, может, решили не ехать. «О, не ехать это зря, очень зря…» Кидают свои вещи и уходят – какое доверие! Три буйных девушки подошли к нам, похожи на орков, на деле – Умбар, не далеко. Сначала мы их испугались, но потом всё было отлично. Собралась куча народу. Подходит мужик: «Вы в Михайловск?!!» Да! «Так чего вы стоите?! Я вас десять минут уже жду!» Подходим к газели, надпись на лобовом стекле: «Нуменор». Ехали очень весело, хоть мы и не знали этих людей, но настроение было отличное, мы не верили – мы в Екатеринбурге, нашем «городе-мечте»… Познакомились с этой таки эльфийкой из Митлонда (Серая Гавань). Она приехала из Зеленогорска, кажется, и тоже ночь провела на вокзале (в зале, который нам посоветовали наши поездные попутчицы, но мы нашли его лишь утром). Остальные, кроме тех буйных девушек, были из Нуменора, так что мы всемером вышли на плотине Михайловска, а остальные поехали дальше. Девушки вызвались нас проводить, так как мы были там впервые. Приехали будто на Байкал. Очень красиво, гладкая вода водохранилища, мысы, деревья, небо! Солнце. Никаких обещанных лодок, конечно. Поэтому пешком в гору, с горы, по прямой, с остановками, без воды. Остановились перед высокой крутой горой, думая, какие высшие силы будут помогать нам туда взбираться с нашим грузом. На горизонте появился катамаран с черным флагом. И криками: «Умбар, Мордор, *** на Нуменор!» Будущие орки. Катамаран представлял собой водные надутые сани с гребным управлением. Девушки уговорили орков отвезти наши вещи до мастерского лагеря (мастерятника – там живут мастера игры и всякие такие личности). Закинули все вещи на катамаран. Орки потребовали четыре бревна. В общем, в роли брёвен взяли нас троих и митлондскую эльфийку, не помню имя… По пути нас обливали водой вёслами, пели нам без матов про Нуменор, а когда узнали, что мы дивные эльфы, да ещё и из Иркутска, а там же Байкал – то некий Тёмный Майя (не все там орки) спел нам страшную (для нас) песню про девочку с Байкала, вроде как опуская всё нехорошее, но оно было и без того явно. Высадились в мастерятнике. Гэндальф подошел и спросил, куда нам нужно (сейчас знаю, что Гендальф). Про Митлонд ответили, что это «Ууу» и далеко, а в Имладрис отведут через минут 20. Потом всё тысячу раз поменялось. Мы сидели на траве напротив мастерского лагеря и обедали, обменивались штуками, от эльфийки нам досталось по бубенчику. Увидела Лору, спускающуюся к воде, а потом поднимающуюся обратно. Эльфийку пошли отводить первой. А мы сидели и сидели, думая, что не успеем же, игра начнется. Вдруг подходит, спустившись с горы, милая девушка и спрашивает, не в Имладрис ли нам.
- Да, туда!
- Вас отвести?
- Конечно!
Взвалили вновь на себя всю поклажу и пошли. До сих пор не могу понять, как можно было так быстро и легко забраться на такую горищу, сколько там не ходили-гуляли потом – всё время удивлялись. Девушка сказала:
– Вон там, видите палатки за деревьями? Это Имладрис, вам туда, а мне в Лориэн – это ещё дальше в гору, до встречи!
- Спасибо!
Зашли в «Имладрис», кстати, через стену. Там куча народу – все довольные, весёлые, вокруг красотища, палатки стоят, ворота строятся.
– Кто вы?!
– Мы новоприбывшие…
Странные были у них наряды, все светлые и вообще написано «Рохан».
– А куда мы попали?!
– К всадникам Эотеода, в Рохан! (Это людская локация.)
– Ой, а нам сказали, что это Имладрис…
- Так вы эльфы?! Оставайтесь у нас, дивный народ! Мы вас спрячем, только не попадайтесь красным роханцам на глаза, они агрессивны по отношению к вам! А так мы будем очень рады!
– Спасибо, мы подумаем, но Имладрис найти всё же надо!
Оставили вещи. Вышли на дорогу и стали звонить Анжею (Владыке Элронду): Добрый день. А это заблудившиеся эльфы, нас привели в Рохан и сказали, что это Имладрис… - Сейчас вас встретят, не уходите никуда.
Мимо нас на квадрациклах и мотоциклах пролетали орущие люди. Через минут десять пришла очаровательная женщина Лиссе, как выяснилось впоследствии – леди Келебриан, наша госпожа, будущая жена Элронда и мать Арвен. До Имладриса от Рохана было поле и немного дороги по лесу. Зашли в так же строящиеся ворота, увидели Элронда и ещё всяких людей. В отличие от Рохана, народу было мало, а территории много. Как-то тихо и скучно, мы даже расстроились. Поставили палатку, я в процессе успела её порвать и зашить. Натянули лориэнскую верёвку, поставили пиалы со свечами на бревно, чтобы в темноте находить наш «дом». Ужасно хотелось спать, есть и помыться. Но происходил строяк, и надо же хоть чуть помочь, итак приехали в день начала игры, а там все числа с 16 были. Пошли строить шалашики с Женей и Леной (Лайрис и Тауриэль). Подкладочную ткань с помощью великой шишки закидывали на дерево, растягивали в стороны, снизу заворачивали шишки и привязывали к палочкам и деревьям. Сделали таких три – они вышли красивыми и уютными. Для эльфийского уединения. В общем, весь день был в украшении локации, прицеплении подклада к деревьям и прочего. На парад почти никто не собирался. Сказали, что эльфы не должны там показываться, или одеться попроще и прятаться среди людей. Была большая печаль, потому что очень хотелось покрасоваться в наряде – при параде на параде. Переоделись в повседневную эльфийскую одежду – тунику, штаны и плащ, чтобы вроде как эльф, а вроде и не эльф.
*изображение*
На параде увидели кучу красивых эльфов – ну вот кому верить?! Зато стоять можно было впереди, а не за спинами. Толпа, стоящая кругом, кричащая и поющая, в центре – кучка с мастерами. Секта, не иначе! Лора попросила матюгальник и начала свою речь, понять каждое слово было очень трудно, потому что кроме шума – матюгальник работает только в одну сторону. Но было приятно видеть многих людей, которых читала в ЖЖ на протяжении года или видела только на фотографиях, или общалась опять же только по интернету. Увидела Эжена, Хелек и прочих. Посмотрела на костюмы игроков: всё можно делать проще, оказывается.
НАЧАЛО ИГРЫ, ПАРАД (выше и ниже, примерно здесь)
*изображение*
Затем кабак «Хромой Гусь» спел свой теперь поистине ХИТ: «Ти кто такой?! Давай дасвиданья!» Передо мной стояла харадка, что ли, которая всё время своим черепом (беленьким на палочке в тряпье) закрывала всё интересное. Лора невербально успокаивала игроков, когда выступали другие мастера. Пообещали турнир, я хотела посмотреть, но все наши стали уходить и мне пришлось тоже, я ещё не знала дорог и прочего. Лора разлеглась на поле. А впереди нас уходили орки, сзади нас уходили орки, а орки с катамарана и тёмный Майя обещали встречи так же, стало страшно. Но, в связи с отсутствием нормального парада у эльфов, Элронд предложил устроить торжественное шествие – Гоэтэйю с небесными светильниками (чудесные диодные фонарики). На параде же эльфийка из Митлонда сказала, что мы должны встретиться всеми эльфами ночью и общаться. Но у наших свои планы. А ещё эльфы наши нереально долго принимают решения. В итоге Амрун легла в гомарус спать (Настя в спальник!), а мы с Нилмэ (Аня), уставшие, не спавшие, поевшие мяса, долго ждавшие решения владык, почти залезшие в палатку, пошли со всеми в Зеленолесье. То есть, мы уже сдались и пошли спать, но тут увидели всех (у нас были так же гости – эльфы из Лориэна), идущих по дороге к выходу-водопаду (если он в тот день был, конечно же). Нам сказали, что у каждого обязателен диод, мы побежали на кухню, взяли по светильнику и бегом догонять наших. Идти последними по абсолютно незнакомому лесу, в дождь, а сзади темнота-темнота – это... И вот Зеленолесье (Лихолесье), нас привели в большой зал. Владыка Трандуил (Ворон Дегтярский) извинился, что ещё строит свои чертоги, и для приёма гостей есть лишь этот стоячий зал. Лил ливень, тент спасал нас. Все стояли кругом, красивые и волшебные. Со светильниками в темноте. Каждый называл своё имя и пару слов о себе и отпивал из Общей Чаши Вина. Затем все немного разбрелись, насколько это было возможно и, кажется, игра началась… Кто-то общался с Глорфинелом, гостем Зеленолесья (как и мы), разговор был глубок и пафосен. Кто-то шутил и смеялся, всё это менялось. Мы разговаривали с нашим эльфом-соседом-оратором, некой эльфийкой из Зеленолесья и её братом, который танцует стихи и знает сестру лишь два дня. Я наговорила что-то про то, что считала себя старым эльфом, родившимся в Нарготронде и так далее, и что все говорят мне, что это не так, и я молода и из Имладриса (но эльфы не врут и помнят всё). Наш эльф принял нас за эльфиек Зеленолесья, потом было очень смешно, когда узналась правда. Мы ему слегка намекнули, что из одной локации. Дождь более-менее утих, все просили Манвэ отогнать тучи, а Ульмо перестать низвергать на нас свои воды. Мы поблагодарили Зеленолесье за гостеприимство и отправились в обратный путь, мокрые, под дождем и с волшебством. Залезли в палатку, выкинули всё мокрое и уснули. Наутро, конечно, болела голова, горло, и все признаки простуды были явны. Мы выпили чудо-колдакт и вышли к завтраку.
Половина игроков вышла ещё в обычной одежде. Не было такого, чтобы рог протрубил – и игра началась, она была должна начаться сама собой. А разбудил нас звук горна и крики: «Эльфы, подъем! Дивный народ, завтрак!» Тогда у нас ещё сидели Хелек и Вар, говоря, что наша локация, и вообще эльфийские, ещё пока самые нормальные. Мы позавтракали и нас назначили готовить ужин. Тот день мы провели на кухне. Мыли кан после завтрака, сковородки и посуду. Был мешок для посуды, которую за собой кто-нибудь не мыл. Следопыты ходили на осмотр территорий, владыки на советы, а мы лечились, болтали с Руско и готовили. Руско варила Мирувор (Здравур) и обсуждала с Рингил возможность зачарования плаща (что обряд проводится двумя существами, а потом регистрируется у мастера по магии). Возле нашей локации всегда стоял народ, в тронном зале вечно были гости. С водой было сложно. В первый раз на ручей мы пошли с Амрун, догоняя позвавших нас Нилмэ и Тауриэль. Мы узнали про существование душа и шли помыть на ручье голову, да набрать для душа воды. Сначала мы с Амрун решили, что заблудились. Мы не могли найти ленту (она помечала дорогу к ручью) и склон был очень сильный. Но мы увидели далеко внизу наших эльфиек и поспешили к ним. Ледяной водой в лесу из ручья мыть голову – это ааа! Но ничего, мы итак больные всё умудрились. Набрали воды и пошли вверх, в первый раз это было неудобно и скользко, куча веток в лицо и куча царапин в целом.
Вернусь к теме ужина. Мы мыть-то мыли посуду, я даже кучу воды в кан набрала, но гречку с тушенкой в итоге варил эльф Куэлин, так что мы как-то ухитрились отвертеться, но делали салат. Чай все вышли пить в тронный зал. Там наши владыки и более мудрые эльфы, пока ещё в роли людей рассказывали нам про эльфов, вводили в игровой транс, так сказать, затем все опять представились. Наша сестра повеселила народ, до нас самих дошло позже. Мы сказали, что родились в Имладрисе (у нас раньше была же страшная длинная квента, а потом мы решили, что тут все моложе нас по эльфийскому возрасту), а родители наши погибли в Эрегионе. Кто-то спросил: «То есть они сбегали родили вас в Имладрисе, а потом пошли умирать в Эрегион?!» (Мы всё же родились в Эрегионе накануне его падения). И ещё спрашивали, кто готовил еду полностью, ну мы так подняли руки… Уже к завтраку надо было выходить эльфом и вообще быть в роли.
Допишу про ручей. Второй раз мы с Нилмэ пошли за водой вдвоём. У ручья кто-то был, кричал кому-то: «Стой! Кто идёт?!» Мы повернули назад, так как оставить лагерь без кана мы не рискнули, да и были мы без сумок, оружия или чего-либо вообще. Мы сделали правильно, потому что на тот момент там ещё не висел магический знак. Кстати, у входа в локацию у нас прекрасный водопад, через который никто со злыми намерениями не мог пройти – водопад начинал пениться и бурлить. А Куэлин как-то всё поначалу проводил гостей через стены Имладриса. Затем, когда лил дождь, а мы с Амрун как-то заворачивали лембасы в листья, Нилмэ с Рингил пошли за водой, вернулись не скоро – Нилмэ порвала плащ, была мокрая с ног до головы, а Рингил сказала, что девушки больше за водой не ходят, что дорога ужасна и опасна. Позвонила, и нам на драконе (так мы называем теперь все машины) привезли много литров питьевой воды. Отныне у нас была питьевая вода и техническая. Ещё как-то раз мы с Амрун в утро её дежурства пошли за водой, принесли каждая на себе по 10 литров. Душ испробовали веселый – палатка с ковриком-насосом.
У Руско была маленькая дочка Нисселоттэ, которую она нашла в каких-то цветах. Нисселоттэ бегала и всем рассказывала забавные истории, то показывала кукушкин дом, то что-нибудь ещё.
Затем мы брали краски и кисти и шли в тронный зал – я рисовала всех, сидящих у костра, а Нилмэ с Амрун плели что-то из ленточек. Подошла Келебриан и спросила меня: «Ты рисуешь?...» Да. «Ооо, я просто преклоняюсь перед теми людьми, которые умеют рисовать. Просто я сама немного рисую.» (Скорее, это была Лиссе, а не Келебриан, конечно же.) Тогда же мы сидели в библиотеке и тоже рисовали и плели. Нениэль и её друг, который сосед-оратор, не помню эльфийское имя, содержали эту библиотеку. Нениэль была так же и лекарем. И художницей. Она писала портреты приходящих к нам гостей и дарила им.
Так же у каждого должен был быть знак магии. Мы взяли его, вырезали из бумаги и пошли в один из сделанных нами шалашиков украшать этот знак подручными средствами под эльфийские песни. И всегда носили его при себе потом. Плащи так и не зачаровали свои, потому что нам сказали, что с ними мы можем прятаться по жизни. В эту ночь все шли в Серую Гавань (Митлонд), но мы не могли позволить себе заболеть ещё больше и улеглись спать, хотя подходили и спрашивали, идем ли мы.
Очень часто под нашими воротами стоял какой-нибудь люд и кричал что-то Дивному народу. Или владыке Элеронду, но наш Имладрис в такое время обычно тихо и мирно спал в чертогах Мандоса. В Серую Гавань мы решили сходить сами позже, но так и не вышло.
Руско просила Гил-Эстада и Линтару научить Нисселоттэ стрелять из лука, я тоже подошла к ним и смешила Линтару тем, как я это не умею делать. В общем, каждый показал мне, как стрелять. Линтара, Гил-Эстад, потом подошел Куэлин и сказал что-то наподобие «учись, быстрая стрельба из лука!» и так далее. Ну, как минимум в дерево я попадала.
Я села рисовать пейзаж Имладриса – деревья, зеркало и хотела нарисовать госпожу Келебриан с её красивыми капюшонами, но она всё время уходила куда-то. Порисовала я и оружие – лук, стрелы, мечи. Пока стояла рядом с ним – хотелось фехтовать и стрелять, а не рисовать!
Нас позвали получать аусвайсы (паспорта). Я пошла одна, так как сёстры готовили еду. Все очень удивились, что мы из Иркутска, так как команда была почти вся Московская, двое из Оренбурга, и трое из Ёбурга.
Как-то раз всех эльфов позвали на свадьбу в Рохан, просто на людскую свадьбу. Мы вышли толпой из Имладриса. Спокойно дошли до Рохана. У нас оружия не было, с нами были Руско с Нисселоттэ, Оратор (буду уж называть так), Куэлин, ГилЭстад с Линтарой, девушки-следопыты Лайрис и Тауриэль, Даемон. И ещё два лориэнских эльфа.
Очень красивая была пара. Девушка в зелёном платье, чудесно играющая на скрипке. Гостей усадили за стол, налили им вина. Но перед этим все вышли из Рохана в соседний лес, там раздавались звуки флейты лориной песни «только лихо не спит». Все были в белых Хайратниках, невесту и жениха раскрутили, завязав им глаза, а мы кричали и мешали им друг друга найти. Затем вернулись в Рохан, у них огромные ворота, скрипящие при открывании, заходить в Рохан как раз по этим воротам, а закрываются они натягиванием верёвки. Там мы пили вино за здоровье молодых, а потом смотрели город. Один очень милый с виду человек рисовал картины их Богов. Волшебные и красивые. Хоть и похожие на самого автора, хоть и наши дизайнеры бы обругали, не важно! Вдруг под стенами Рохана появился Дракон (женщина в чёрном костюме, а в хвосте кто-то, виляющий этим самым хвостом). С Драконом бой происходит на словах, поэтому Дракон как появился у ворот, так и исчез. Под ворота пришел отряд орков. Рохан – такой город, находящийся на самом удобном для нападения месте – возле поля и пересечения многих путей (шли как-то там недалеко, я спела «Перекрёсток семи дорог», и, действительно, насчитала возле себя семь дорог во всех направлениях). Наши лучники и мечники сказали, что надо уходить, иначе будет 10 часов и мы не сможем защититься, так как начнёт действовать ночная боёвка, а там лишь кинжалы, мы не сильны. Наша эльфийская сила – лучники, а они днём. Мы начали ныть, что Рохан прекрасен, и что мы хотим остаться здесь подольше. Но всё же все решили идти. Вдруг одна старая женщина выколола себе мечом глаз и громко закричала. Руско побежала её лечить и петь песню. А мы уже собрались выходить. Даемон подошел и спросил Руско, та ответила, что, если закончит петь песню – её лечение будет напрасно, поэтому она остаётся. Мы вышли, несколько секунд было пусто, мы быстро шли в сторону леса. Слева вышли орки, но они передвигались медленно, а справа начал приближаться неизвестный отряд и все побежали вперёд. В платье, с диадемой на голове бежать было, мягко сказать, неудобно, через муравейники, через ветки и так далее. Вдруг из-за деревьев с ужасным воплем выскочил варг (или Тёмный Майя, никто толком не понял), все испугались, кажется, один эльф погиб в схватке с ним, но это не точно. В конце концов, мы добежали до Имладриса, а воины остались сражаться в лесах. Рассказали всё Келебриан, про Руско нам ответили, чтобы не беспокоились, сама доберётся или там её приютят. Потом оказалось, что наши следопытки остались в Рохане и довели Руско с Нисселоттэ до Имладриса.
В тот вечер мы немного посходили с ума и пофехтовали мечами. Я научилась делать восьмерку. На следующий день после похода с Серую Гавань наши собрались с утра в Лориэн, или наоборот ли, Лориэн прийти должен был к нам рано, но как-то все проснулись позже всё равно.
Наши девушки-следопытки договорились о битве с Драконом у Рохана. Вернулись они с победой, оказалось, Дракон уже был поражен ими почти сразу, а они ещё продолжали сражаться. У Лайрис вышла новая обувь сапосовки, так как подошва сапог никак не желала приклеиться-пришиться и вообще прикрепиться обратно, Лайрис надела верх сапог на кроссовки и примотала верёвкой. Собирались идти на Дунланд. Нам было скучно и грустно. Мимо прошел Куэлин и спросил, кто из нас троих умеет стрелять из лука. Я сказала, что умею немного. Амрун тоже уже держала лук в руках. Сёстры были в платьях, поэтому эльф сказал: «Ты, пойдём со мной!» Вручил мне свой второй лук и мы стали ждать. Аэлинд шила некий белый костюм, вроде бы владыки. Долго никто никуда не шёл. Или Дунланд грозился ли напасть на нас, я, молодой эльф, ничего не поняла. В итоге я уговорила сестёр идти вместе со мной. Нилмэ пошла как лекарь, ну, или как сказала она – санитаркой. Амрун понесла мои стрелы и очень смотрела на лук. Пройдя до широкой дороги перед полем, наш отряд остановился, и владыка объяснил, как кому вставать в случае атаки на поле. Впереди щитовики и мечники, а сзади лучники в двух метрах друг от друга, мы отрепетировали и пошли дальше. По пути перед мордорским лесом мы встретили Харад, Элронд криком приказал им уйти с дороги, мы погордились нашим владыкой. Кроме наших эльфов были ещё разные отряды эльфов, народ Рохана, другие люди, нуменорцев в первом походе, кажется, не было. В платье слегка неудобно было подниматься в мордорские горы. Поднявшись, мы увидели стены Мордора – высокие заострённые столбы и ворота. Орки сверху с луками встречали нас. Мы в шутку кричали: «Саурон! Выходи, мы на качелях!» Стояла с луком за деревом, очень хотелось выстрелить, но видны были лишь головы орков, а предо мною был весь добрый отряд, ближе подходить страшно, хотелось жить, эльфам не дано второй жизни, как людям. Амрун стояла рядом со стрелами и разговаривала с человеком, он тоже был первый раз на игре, мы решили, что он с помутнённым разумом из-за этих слов. Нилмэ и Нениэль же оттаскивали раненых и перевязывали их эльфийскими бинтами (их мы красили моей акварелью, резали и мотали, завязывая серебряной ленточкой; лембасы мы, кстати, тоже оборачивали вымытыми и высушенными листьями малины или чего-то похожего на неё и также повязывали серебряной лентой). Оказалось, многие лекари сначала перевязывали раненных, а потом травили. В Глорфиндела прилетела стрела, Нилмэ его перевязала. Мы почему-то приняли Глорфиндела за нашего верховного короля нолдор, Гил-Гэлада. Какому-то орку попали в голову, он орал русскими матами, мастер по боёвке Ворон или кто-то ещё заставил его заткнуться. Вдалеке всё же вызвали Гортхауэра (Саурона) на поединок в Незримом мире. Сражались с ним Аэлинд и ГилЭстад. У Аэлинд потом тело и душа отделились, она бегала по средиземским землям, спрашивая у всех вещи, характеризующие её, она взяла шитьё и стрелы. И вновь обрела себя. Саурон был повержен в поединке. Можно было требовать снять завесу с ворот и атаковать, но опять подошло время ночной боёвки, и все побежали назад. Но какой-то орк кинул стрелу в убегающие спины, и наш владыка скомандовал всем назад! Так же у нас был таран, который, как оказалось, обклеивали фольгой митлондские эльфийки. Но тараном так и не воспользовались. В конце концов все всё равно ушли назад, очень всё это было странно. Шли мимо какого-то города, лагеря ли, колонии, где на стенах написаны всякие ругательства. Впереди шёл Оратор с имладрисовским стягом. Как вдруг владыка отпрыгнул и оказался на земле. Возле него был странный человек с кинжалом. Криков «добиваю» мы не слышали вообще, а шли почти за ними. Этот человек был в черно-красном тулупе на голое тело и с загорелой кожей. Судя по его реакции, он и по жизни был не очень хорошим. Сказал, что всего Элронда исполосовал кинжалом и сказал «добиваю», что владыка не хочет умирать, что поступает не честно. У владыки была назначена свадьба с Келебриан на сегодняшний вечер. Позвонили мастеру по боёвке, тот посоветовал послать этого человека куда подальше, и Элронд остался жив! Вернулись мы в Имладрис. Свадьбу назначили на 8 вечера, чтобы было ещё светло. Элронд с советником и все мужчины решили, что надо идти разбивать Дунланд, Келебриан же обняла жениха и беспокоилась о свадьбе, сколько можно воевать! Но, кажется, тогда никто никуда не пошел и все стали собираться в Лориэн на церемонию.
В тот ли день, или в другие сто лет, Келебриан спросила, кто может сходить с ней до Лориэна. Вызвалась Аэлинд, нам тоже разрешили сходить, чтобы мы не скучали. Я взяла лук, Амрун кинжал, Келебриан сказала, что ничего, как-нибудь отмахается, если что, взяла палку с двумя лентами – белой и голубой, объяснив это тем, что когда ходит с этой штукой – все её боятся.
До Лориэна дошли без приключений. Нам указали на место для гостей, все были заняты. Мы сели у красивого пруда и ждали Галадриэль. Келебриан и Аэлинд обсуждали, как можно зачаровать какую-то вещь. Пришла Галадриэль, показала Келебриан, какой некрасивый камень прислали ей мастера, наша же владычица показала красивый камень, они обсуждали, какой лучше использовать. К нам подходили ещё какие-то эльфийки. На заднем плане прибежал эльф и начал рассказывать что-то на гоблинском языке. Мы решили, что в каждой локации есть такой весёлый молодой эльф, этот в Лориэне, Куэлин у нас, и танцующий стихи в Зеленолесье. Затем мы вернулись в Имладрис. Может быть, в тот же день, а может и нет, мы с Амрун продолжали тренироваться стрелять из лука. Встали на дорожке недалеко от нашей палатки и стреляли в деревья, несколько раз даже попадали в диод на дереве и сбивали его. Вновь подошел Куэлин, показавший «мастер-класс» по стрельбе, мы посмеялись над ним. Ещё я шла и плащ мой решил сбежать и отдохнуть на земле, Куэлин в свою очередь посмеялся и сказал: «Что, кто-то плащ потерял?» Так же мы всё фотографировались то с оружием, то со свечами – и всегда встречали Келебриан, будто совесть.
*изображения*
Я расписала дома бокалы витражами и привезла, они были самыми тяжелыми и объемными в моём рюкзаке. Очень печально было сначала не обнаружить их на кухне, куда я их поставила, а потом найти, сфотографировать, но потом найти коробку без крышки, а я хотела везти её обратно с вещами, потом я уже, конечно, забила на это и радовалась жизни.
*изображения*
Стали готовить Имладрис к приёму свадебных гостей. Поняли, что угощать гостей нечем и что надо хитрить. Зажгли на столе в тронном зале много свечей, поставили бокалы, играющие в огне витражами и красками. Безумная красота. Амрун была похожа на алхимика, зажигая оставшиеся свечи. Кстати, когда Харад приходил как-то раз к нам в гости, а мы как раз сидели и рисовали, к нам подошла одна харадка и спросила, замужем ли мы. Не успев ещё ответить, подошла госпожа Келебриан, сказав, что по этим вопросам нужно обратиться к ней. И что не прилично так спрашивать. Мы приглянулись каким-то владыкам людского племени, как я поняла. Харадка вызвалась в фиолетовый домик, и, пока Нилмэ провожала её, она осматривала нашу локацию (хитрая! все они такие, гости наши!) и спрашивала сестру про замужество. Куэлин попросил Нилмэ вплести ему в волосы косичку, она ничего не поняла и продолжила плести свою ленту, сказав мне, что от нас нет толку.
Украсили тронный зал. *некоторый особо хитрый текст отсутствует* Взяли светильники и двинулись в Лориэн. Там был большой и жаркий костёр, который творил Человек, его то ли взяли в рабство, то ли как. Все эльфы и он - единственный человек. Я сидела у костра и смотрела на его прокопченое лицо, переживала, как горячо ему через огонь снимать кипящую воду для глинтвейна (который изначальной должен был быть здравуром (мирувором), но в итоге мы его так и не пили, наш здравур был прекрасным безалкогольным напитком из имбиря, лимона и чего-то подобного, как раз лечил наши больные горла). Эльфийка, очень гостеприимная, предлагала всем разные чаи, вино и прочие угощения. Стол у них был красив, уставлен светящимися от костра бокалами. Было очень холодно и звёздно. Началась свадьба. Были дорожки из пакетов и красивые плетёные арки с фонариками. Келебриан и Элронд встали рядом, прошла свадебная церемония, они прошли под арками. Всем дали испить также из общей Чаши Вина. Затем все приносили дары владыкам. Всё было очень красиво. Мы замерзли и вновь пришли к костру. Владыки ушли в сторону и начали опять какой-то совет. Аэлинд подошла к нам и шепотом сказала, что наши Владыки уже устали и не хотят большого количества гостей в Имладрисе, что все наши тихонько собираются у выхода и тикают. Спросила, остаёмся ли мы. Конечно, мы тоже встали, не дождавшись глинтвейна, и подошли к выходу, там стояли высокие огненные факелы. Тем не менее, владыки что-то обсуждали, было безумно холодно и грустно. Я ушла в какой-то странный тёмный лес, села на землю и смотрела на небо. Эльфы вдалеке спорили, где находится медведица, они всё равно указали не то место. Я с детства помню её месторасположение и нахожу её всегда. Тем более в таком прекрасном низком уральском небе. Я влюбилась в эту природу. В эти высокие и сильные сосны, в это безумно низкое небо с огромной Луной и низким Солнцем. С облаками, которые можно положить на руки и переносить с одного места на небе в другое. Звезды, которые подвешены, будто на ниточках, объемные, как в театральных декорациях. Прошел лориэнский эльф, спросив: «Чего скучаем?» Я ответила, что вовсе не скучаю, а любуюсь звездами. Вернулась к сёстрам, которые беспокоились о холодной земле. Мне всё равно. Наконец-то все двинулись в Имладрис (Ривенделл)! С нами ушли лишь лориэнские музыканты. Мы сидели за столом в тронном зале, пили за владык. Келебриан очень легко тостом выманила всех из-за стола, стояли кругом и пили вино, выкрикивая «Айя!» всем нашим прекрасным! Советник Элронда, Эрестор, наконец-таки рассказал смешную историю про маленького Элронда с луком. Что-то про то, что маленький Элронд попросил научить его стрелять из лука, а лук большоой такой, закончилось всё тем, что Элронд куда-то попал, я уже не помню.
Амрун грустила за столом, а мы с Нилмэ сидели на лестнице. Какой-то нуменорец (с ним мы ехали в газели на полигон) попросил Нилмэ посветить на флаг, он его изучал. Потом к Нилмэ подошел другой нуменорец и начался разговор, об эльфах и людях, об их целях в Арде и прочем, в пафосе и темноте, в глубине обвма каждого. Я, честное слово, случайно убежала за лекарством, в чём Нилмэ меня впоследствии упрекала. Когда я вернулась, Нилмэ уже закончила разговор. Все стали потихоньку разбредаться.
Вспомнила случайно, кажется, за день до этого, мы сидели у костра. Майя (мастера) пели песни про Берена (делая большое ударение на его имени), а Лайрис им рассказывала про отважного воина Рестгейла (может, и не тогда она про него рассказывала, но, в общем, какой-то долг у них был подколоть Рестгейла). «Все пошли на бой (это было в первые дни, когда мы с сёстрами лишь были только в Имладрисе): наши и напротив орки. Рестгейл вышел с очень воинственным видом, занося меч, орки опешили и стали отступать, потом поняли, что он один, Рестгейл не растерялся и со всех ног убежал назад. Потом майя переглянулись и спели нам песенку: Пал Нуменор, Пал Палыч Нуменор, ахахах. Потом мы с Амрун переделали её в микс с песней орков на катамаране в: «Умбар, Мордор, пал Нуменор! Умбар, Мордор! Пал Палыч Нуменор!» Тогда же, майя рассказали нам, что ходят слухи, будто бы в Нуменоре завёлся некий раб с красными волосами. И ещё ходили слухи, будто в Хараде сожгли нуменорского короля Индильзара и несколько нуменорцев. Были большие споры, завели ли короля на костёр или он сам шагнул туда. Об этом допрашивали харадцев, пришедших к нам как-то в гости.
А ещё к нам в гости приходил весь народ Харада и его королева. Там был один человек, которому снизошло пророчество, что он умрёт от руки эльфа или человека, и возродится. На поединок в Незримом мире он выйти не мог, поэтому наш Элронд наговорил как всегда много речей, те озлобились и ушли от нас, человек же тот ушел со словами, что будет убивать всех, встречающихся ему на пути. В итоге, человека этого убили, а уж возродился он или нет – мы не знаем.
А тут мы тоже сели к костру. Там был Глорфиндел, Гил-Эстад, лежащий оратор, мы, музыканты из Лориэна, другая Руско и Хелек, да человек-костровой. Было как-то не очень хорошо, кружилась голова и прочее, дым костра вызывал ужасное ощущение, но я понимала, если уйду – будет ещё хуже. Каждый пел песни на лютне. Я не решилась, всё равно на память знаю песни две лишь, да и мелодию, наверняка, играю по-своему. Гил-Эстад и Глорфиндел спели красивые песни, затем гитару взяла Руско, она пела свои чудесные песни. До этого Хелек немного играла на арфе, и девушка из Лориэна тоже играла на арфе - очень волшебно. Я слушала и думала, что хочу подпевать песни, иначе усну. Я старалась как в фильме «Секрет» просить и думать о том, что сейчас будут петься лорины песни и мы все вместе будем петь. А до этого кто-то спел про завтрак в Ля-Рошели и в голове играли это пахнущие роооозы. И вот, как по мановению волшебной палочки, Руско замолчала, сказав, что забыла все песни и не знает, что спеть. Лютню взяла лориэнская арфистка и … стала петь лорины песни. Мне показалось, что это самая настоящая магия, ведь я попросила – и вот оно! Это так приятно, я слушала почти два года эти песни, и меня мало кто понимал, а тут все их поют, такое счастье, самое настоящее! Сбоку от меня сидел человек, а за ним лориэнский эльф, который потом признался, что зовут его Арсений Кошкин, и, хоть он и красиво играет на флейте, тип очень скользкий. Он доставал этого кострового, целовал его, тот отвечал, что «это не ко мне» и что вот у него гендерная фляжка. В общем, он подходил ко всем и пытался приставать, но все были в нормальном состоянии. Руско попросила табака, но никто не курил. У Хелек была «хоббичья» трубка, она забила её для Руско, а потом я попросила её тоже, Хелек: «Если ты не будешь стоять на моих шмотках, то да!» Я стояла на земле, шмотки были рядом. За костром до этого сидел и Элронд, тоже подпевал лорины песни, потом ушел спать. В итоге, из эльфов Имладриса остались лишь мы трое. Слушали чудесную музыку до рассвета. Около пяти утра к нам из Рохана пробрался человек, принесший информацию, что эльфы Зеленолесья объединились с Мордором и придут выносить Имладрис, все решили, что он душевнобольной, но лекари уже спали. На рассвете мы тоже отправились спать, музыканты поблагодарили за гостеприимство и пообещали прийти на следующую ночь.
Утром все проснулись поздно, как обычно, под звук горна. Элронд сказал, что мы идём на войну, там будут разбивать Дунланд, а мы постоим в сторонке, если будет нужно – поможем. Куэлин вручил нам меч, сказав, что он хорошо обращается с луком. И мы вышли. Амрун с луком, я с мечом. Ииха! Дошли до поля перед Роханом, уселись на траву, Рестгейл курил вишневый «капитан блэк» и я ела траву, сидя на траве же, пытаясь забыть этот запах. Вот так, имеется в виду:
*изображение*
Вновь подошел тот человек, что общался с нами у Мордора, обидел тем, что мы не запаривались над костюмами. Дунланд был разбит, наши воины вышли из леса, все вновь собрались на поле и двинулись в Мордор. Владыка, наученный вчерашним днём (событиями столетней давности), был в доспехах, шлеме и со щитом. На сей раз, с нами были и Нуменорцы, и вообще куча разного народа. У Мордора нас никто не встретил, везде было пусто. Лишь Назгул летал у входа. Аэлинд вызвала его на поединок в Незримом мире, они читали стихи и повторяли ключевые слова. Лайрис тоже сражалась с Назгулом и победила. Все полазили по воротам Мордора, мы с Амрун поднялись по лестнице за воротами, откуда можно было увидеть окрестности, затем спустились и пошли обратно. Теперь все шли какие-то спокойные, почти настоящие, будто всё закончилось. Кто-то пошел купаться. Мордор съехал по жизни. Но, всех злых собирали в каком-то одном месте, так что, по идее, это ещё не конец. Вернулись, рассказали всё нашим.
У нас в гостях вновь были лориэнские «геи» и музыкант-эльфийка. Они пришли и приготовили нам еду, чудесные гости! Я попросилась поиграть на лютне. Чудесный инструмент! Очень приятно звучит, не так грубо, как гитара, интереснее и тише. Я принесла свои аккорды. И закончилось всё тем, что уже не я, а лориэнская менестрель с великолепным голосом пела запрещённую песню про Гарри Поттера, говоря, что как это она не взяла аккорды к песням не про эльфов. Но был момент, когда я играла на лютне, а эльф на флейте, мне так понравилось!
Краем уха я услышала, что Куэлин собирается уезжать. И да, он собрался и пошел к выходу, в тронный зал. Гил-Эстад пригнал машину. Келебриан позвала нас проводить Куэлина в Валинор. Стало ещё печальнее, только игра началась, можно сказать, как и Мордор исчез, да и наши начинают уезжать, отплывать в Валинор…
Эльф: «Я же буду по вам скучаать…» Аэлинд честно-добросовестно старалась по-эльфийски проводить Куэлина и сказать ему добрые слова по пути в Валинор. Но не могла – её пробирало на смех. Мы очень старались быть милыми эльфами, но в итоге смеялись. Сказали Куэлину, что он всех нас смешил и помогал нам в печали, как-то так. Наше оружие исчезло вместе с ним, как мы ни старались его в шутку спрятать. Обнялись все по очереди, но, когда этот «дурак» надел солнечные очки и сказал, что пойдёт сегодня в «клубешник», нас настиг явно не эльфийский смех. Но Келебриан вернула нас к жизни, мы зашли в Имладрис.
Попросили спеть что-нибудь про эльфов, чтобы вернуться, потому что нам было по-людски весело. Келебриан сказала, что не надо было петь запрещенную песню про Поттера.
Ночью с пятницы на субботу, когда мы легли спать, за воротами были долгие крики: «Дивный народ! Помогите! Эльфы! Тревога! Лекаря, срочно лекаря!» Весь лагерь спал, мы ответили, что в чертогах Мандоса, мимо нашей палатки прошли эльфы, один другому: «Ну, куда ты так спешишь?! Подумаешь, тревога!» Сквозь сон ли или нет, мне показалось, что Нениэль, лекарь, живущая по соседству с «оратором»(в сотый раз извиняюсь за забытое эльфийское имя), привела в палатку пострадавшую. И она, вроде бы, ночевала у них. На следующее утро библиотекари наши уехали, так как поезд был у них в 4 часа дня. А до этого утром к нам … переселился Рохан! На край нашей локации, туда, где стояли шалаши. Рохан весь разгромили, и единственным спасением было для них – жить у эльфов. Я ещё бегала среди них и искала подклад для бинтов, когда настоящие бинты уже закончились, и мы рвали на них ткани. Это судьба, если бы мы остались тогда в Рохане – всё равно бы переселились в Имладрис, если б дожили до тех лет. Одна роханка всё приходила к нам и рассказывала про судьбу своего народа.
В субботу приехала то ли жена, то ли сестра Гил-Эстада Даша с сыном Терентием. Она готовила еду и прочее. Терюша очень хотел потрубить в рог Даемона, я тоже, я же везде и всегда как ребенок! Протрубил он очень много раз, да и ещё я один раз. И вот через несколько секунд прибегает толпа роханцев с пустыми тарелками и ложками: «Итак, где ужин?! Вы же звали нас поесть?! Один раз – это завтрак, три раза – враги, а много раз – это вы нас есть зовёте!» Потом они увидели, что есть особо нечего. Было жареное мясо и салат. Причём мяса все ели очень немного, так как половина тарелки была оставлена любителю мяса – Анжею (Элронду). К нам в этот день приходило много галлюцинаций-людей, которым мы отвечали, что «ещё играем» и что они не могут сюда войти! А ещё я начала чихать, это кошмар, я, конечно, чихаю молча, но это жесть, целых три часа я мучалась, только я знала, отчего это, но, как и по гаданию по картам, это останется совсем в тайне, ибо глупо, безумно глупо. Мы с Амрун и Нилмэ вышли в тронный зал и, несмотря на гостей, поставили пятилитровые бутылки от воды и попадали или не попадали в них из разных луков, Келебриан подошла ко мне и тоже объяснила, как правильно стрелять. Я не левша, но никак не могу поставить стрелу слева, я с первого раза поставила её справа от тетивы и уже не могу иначе, разве что так нужно направлять лук левее. Сёстры стреляли и говорили, что им нужны наручи. Я спросила, зачем? Они показали свои руки – страшные синяки такие! Это так тетивой по руке. Я удивилась, специально попала по руке так пару раз – вот только синяк прошел, но, всё же, не вошла в их секту лучников с синяками. В связи с головной болью и простудой, я попросила у Амрун гриффиндорский шарфик, всю поездку я удивлялась, каким таким образом я не взяла с собой свой слизеринский или хотя бы гриффиндорский шарф, ведь я всегда его брала с собой. Вышла обратно в зал, Келебриан сказала, что «ладно, мне можно, раз я болею, и что это всё равно её факультет». Стало так приятно, что все эти люди играли в Хогвартские Сезоны! Зашла Аэлинд: «Это запрещённый шарфик!!» Ещё мы взяли мечи и фехтовали, обалденное ощущение тяжести в руках! Немного позже подошла Келебриан, спросив, я ли рисовала пейзаж Имладриса, я ответила, что нет, а потом поняла, что да, как раз я же рисовала деревья, зеркало и прочее, где ещё саму Келебриан пыталась изобразить. В общем, меня попросили найти белую краску, у Нилмэ как раз был белый акрил – и я взялась рисовать жеребёнка на синем подкладе. Он случайно, ха-ха, отпечатался на столе в тронном зале, вышел с короткой шеей и со сломанной передней ногой. Я рисовала полгода на введении в специальность лошадей, там у многих были такие же проблемы, но старалась представить настоящих лошадей, которых недели две назад рисовала на пленэре в Грановщине. Оказалось, стяг рисовался Гэндальфу, и, может просто так, а может и правда, мне сказали, что жеребенок вышел как раз самый тот, только медленный. Когда ещё были у пожизнёвого костра, Рингил ругалась на Коленку, которая Аэлинд, что она в своём ОБВМе убежала играть, а рюкзак оставила под дождем, и он весь промок насквозь. Очень славная была у нас эта Рингил, мы прямо-таки фанатами заделались. И Келебриан говорила с Гил-Эстадом и Даемоном об игре, что, наверное, библиотекари не слишком наигрались, и что этот молодой Влад не мог сам себя накормить.
Кстати, к удивлению, далеко не все игроки читали Сильмариллион и спорили о неких очевидных в книге вещах или событиях. Так что, по данным для игры и знанию правил, мы были достаточно подкованы, лишь надо научиться сразу быстро и чётко выражать свои мысли…
Гил-Эстад ответил, что библиотекарям всё было хорошо, так как Нисселоттэ и Линтара просто оттуда не выходили и нашли себе там игру. Оказалось, что никакого официально завершения игры или парада не предвидится, и я уговорила сестёр красиво одеться и пойти гулять по землям, ведь теперь там безопасно. Мы взяли по бокалу, стрелу, фотоаппараты и вышли за пределы Имладриса, наконец-то сами. По пути встретили дракона-грузовика, который спросил, куда везти картошку (эх! надо было отправить в Имладрис!) Дошли до поля, где было открытие игры, поснимали видео, пофотографировались, повеселились, и мне, конечно же, очень захотелось пойти к мастерятнику, встретить там Лору и сфотографироваться с ней. Там сидели мастера, в их рации был слышен голос Лоры, а её видно не было. Мы посидели у берега, поиграли всем на нервах на бокалах, на самом деле мне понравилось, красиво, если не высоко и не напоминает вой сирен. Мальчик поймал ужа, тоже была история.
Тауриэль (Лена), Лайрис (Женя), Эрестор (Антон), Аэрон (Яковъ), Рингил (Катя) и Рестгейл (Сергей) подошли к лодкам – они отправлялись в Валинор, домой. Мы попрощались с ними.
Вдали на воде виднелся подобный нашему первому, катамаран, на его борту было очень много народу в спас. жилетах – это плыли спасшиеся нуменорцы – стало быть, Нуменор потонул! Мы спели про Умбар-Мордор-Пал-Нуменор! К нам подошел человек, на его пальце было кольцо… Он спросил нас, что мы делаем здесь, эльфы. Нилмэ ответила, что мы просто вышли прогуляться. Это был порт Серой Гавани, Митлонда, сама же локация была не здесь, а дальше. Лишь потом мы поняли, что на пальце у человека было кольцо Барахира, и что это был сам Элендил!
Нилмэ предложила идти в Имладрис, поужинать. Я же хотела остаться здесь, предложила сходить в Имладрис за красками и вернуться сюда - пописать воду. Мы согласились, но я шла очень медленно, мне хотелось назад. Нам навстречу показались Элронд, Келебриан и ещё эльфы, они спросили, что происходит там, мы ответили, что спасшиеся нуменорцы уже приплыли. Владыки пошли в порт Эфалзайана, но туда приплыл не знатный род, поэтому все вернулись в Серую Гавань. Владыки наши зашли в Мастерятник и начали общаться с ними по жизни, поэтому мы ушли оттуда. Я постаралась вновь прибегнуть к «Секрету»! Просила его сфотографироваться с Лорой. Потому что видела, что сёстры уже скучают. И вот я услышала голос из подплывающей лодки, о секрет! Мы спустились пониже. Лора и Вар вышли из лодки, Лора взяла лодку и потащила её на берег, ей крикнули, что нельзя такие тяжести поднимать, на что Лора ответила: «Это после операции можно было только 2 кг поднимать, а сейчас нагрузка увеличилась до десяти!» Подошла к нам: «Курить есть?!» Нет… «Есть курить?!» К сожалению, нет, мы не курим… (Черт, почему бы не иметь при себе пачку для таких ситуаций!) Она ещё раз спросила, уже стало смешно. Подошла, посмотрела в глаза – на диадему, в глаза – на диадему: «Эльфики? Да, эльфики?!» Ага… «А можно эльфикам запечатлеться в вечности с вами?» Ответ был раньше окончания вопроса: «Нет! Старый пьяный (или страшный бухой, смысл-то ясен) мастер не будет фотографироваться с прекрасными эльфийками!» Ну ладно… Перегаром пахло за метра три. Это, кажется, как раз был тот раз, как они пьяные без спас-жилетов плыли сюда в протекающей лодке. Пока мы там ходили с бокалами, нас звали в Эфалзайан – напоить чем-нибудь, что это такой тонкий намёк: эльфы гуляют по землям с пустыми бокалами.
ПОЧТИ ПОСЛЕ ИГРЫ (все грани стёрты, единый текст грозит мне словом «пропалиться»)
Пришел Дахар, позвал мастеров и благодарил их. Мы поднялись в гору, я очень старательно повязывала ленточку. И вернулись в Имладрис. Там сидели у костра и общались уже почти по жизни, рассказывали Гил-Эстаду про Байкал и прочее. Даша предлагала двоих подвезти до Екб, но, потом, мы, наверное, испортили о себе впечатление, или просто не случилось. Мы уже переоделись в обычную одежду.
Надо было разбирать локацию – вот плюс уезжающих раньше. Мы пошли в библиотеку – там был ужасный бардак. Мы собрали подклад, выбросили мусор, что-то взяли себе – там были интересные листы со стихами, навязали на себя ткани, которая уже никому не была нужна и, так как уже стемнело, закончили уборку. Ножик был далеко, поэтому я спичками пережигала верёвки.
И вечером все куда-то собрались, Даемон сказал, что сейчас все идут пить в Зеленолесье, а потом на продолжение пьянки и концерт Лоры Бочаровой недалеко у Мастерятника, где-то с видом на воду. Мы решили, что лучше уж сразу пьянка с бонусом, чем просто так, и пошли втроём в темноте в ту сторону, Нилмэ хоть догадалась взять фонарик, потому что мне было всё равно – темно так темно. Идти было страшновато, поэтому мы во всё горло орали песни бременских музыкантов и прочие. Встречали по дороге разных людей и не людей, те смеялись. Огромная Луна была на этом низком небе. Ещё не полнолуние, но она светилась как фонарь. Мы услышали звуки музыки – куча народу, сидящая вокруг костра на горе напротив воды и Луны, лунная дорожка, дребезжащая вода… Сели прямо за Чеширом и Лорой, случайно – там было свободно. Я немного сняла это на видео, но на компе ничего не видно и пели в тот момент даже не Джона Ди, а гимн Нуменора, где вместо «И Ленин такой молодой» пелось «И Ар-Фаразон впереди!» За Лорой сидела женщина в чёрном капюшоне. Та называла её Машей и спрашивала, на месте ли «страж порога» - это, видимо, чтобы к Лоре никто не подходил. Мы мерзли и кутались в плащи, костёр был всё же в центре. Пришли наши эльфы. Мы поняли, что надо было сначала в Зеленолесье – там выпить и, не мерзнув, идти сюда. Гил-Эстад сидел невдалеке и пил вино. Подошла девушка, сказав, что она сидела тут, перед нами, мы пустили её, назвалась она Ульяной, игровое имя я не запомнила. Она просила сигареты для Лоры, я уже в сотый раз пожалела, что не купила и не взяла с собой их. Мы попросили ещё и кого-то и потом передали. Ульяна просила дивных эльфов согреть её и, в свою очередь, попросила у Гил-Эстада нам вина (вышло по глоточку), а потом водки – тоже вышло по глоточку, но стало хотя бы немного теплее. Затем наши музыканты устали играть и петь, то есть им изначально не особо хотелось этого. Они дали гитару Руске, что пела у костра у нас когда-то, а сами начали громко болтать, за что на них некоторые ругались. Потом Ульяна спросила, умею ли я играть на гитаре. Ну, я же умею, просто не все песни выходят с нужной мелодией. Я ответила, что да, но плохо! Она вручила мне чеширскую гитару и сказала: «Играй!» Наизусть я знала лишь лориного рыбака и песню не в тему, но в темноте и так спонтанно мне не удалось вспомнить всю последовательность аккордов. Поэтому продолжили акапеллой, тоже весьма неудачной и, решив, что не стоить мучать бедный слух Лоры и Чешира, замолчали, и гитара ушла к Глорфинделу. Часть народа начала расходиться. Чешир уснул на ногах Нилмэ. А на Лоре лежал какой-то мужик, с которым она вела забавные беседы: «Всё было в порядке, пока я в четыре года не влюбилась в девочку!» Увели Чешира, гитару и чехол от гитары. Мы сели наконец-таки к костру, справа лежала Лора уже на коленях у мужика (рокировка!). Мужик кричал про другого (кажется, всё же одного из харадцев, приходивших к нам): «Снимите с него штаны!» А Лора отвечала: «Не надо, вдруг у него там всё некрасиво?...» «С девочками я играю, а с мужчинами взаимодействую.» Во время всех эти разговоров я-то сидела справа, а она лежала ко мне ногами, в общем, её чудесные сапоги, в которых были её неугомонные ноги, так и летали мимо моего лица (то на землю, что ногу на ногу), что я еле успевала изворачиваться. Ну и топтали мой плащ, конечно же. Слышала ещё какую-то фразу про «приличные люди вон – сидят у меня в ногах». От костра теперь наоборот было ужасно жарко и лицо горело. Маша, лица которой я испугалась в бликах от костра, стояла сзади. Мужик: «Ты чего стоишь? Я отвезу её…» - Я её жду. Лора: «Я сама уже скоро пойду!» А мужика она гладила по подбородку и говорила, что он хороший, мне бы такой мужик уж явно никакого доверия не внушал, он говорил, что пригрелся на лоне самой Лоры Бочаровой. А тот мужик из Харада, с которого требовали снять штаны подошел с пакетом вина, поднёс его Лоре и сказал, смеясь: «Пей, пьяная корова!» Вот как это понять, в шутку или в обиду?... Она поулыбалась и выпила. Потом Лора встала и её тоже увели. Мы решили, что у костра уже тоже делать нечего – концерта явно не будет никакого, жарит он жутко, костёр, и тоже поднялись и пошли в темноту. Опять орали песни и радовались жизни. В лесу ощущаешь полную свободу, а когда кричишь, поешь, так это вообще истинное счастье. У костра нашего Имладриса сидела Даша и жгла укрывной материал – он чудесно горел! И вода вскипала на нём за три минуты. Гил-Эстад (Женя) спросил, нагулялись ли мы. Затем пришли Аэлинд (Лена), Лиссе (Келебриан) и Даемон (Саша). Казалось, они были уверены, что мы перепили у костра, но на самом деле мы были трезвы и просто отрывались за неделю спокойных и милых эльфов. Они, видимо, могли за нами идти без фонарей, по ору. Оказалось, что наши владыки и Аэлинд сплавали в Нуменор, там мастера предложили им несколько вариантов, в итоге они, кажется, умерли за то, чтобы кольцо пришло в мир позже и спасли Арнор (потому что приплывшие тогда нуменорцы уже отстроили свои королевства). А Линтара стала родившейся Арвен. Потом все потихоньку разбрелись спать. С утра мы до конца собрали свои вещи, сложили палатку.
За линией локации появился Назгул. В общем, мы его рассмешили, и он, хохоча, ушел. Йоу, мы ментально победили Назгула, смехом! Мимо прошел Гил-Эстад и сказал: «Когда вы едете? Вы бы хоть обмотку вокруг локации убрали…» Как-то нас обидело это хоть, а то мы совсем ничего не делаем. Просто повеселились вчера, и серьезно не пили. Пошли убирать обмотку, тут я собрала все ругательства за многое время. Вся была в царапинах, ветках, пауках и кровище. Успели заблудиться и найтись. Вернулись, позавтракали. Загрузили все вещи в машину Гил-Эстаду, попрощались с Дашей и пошли. Вещи все, да не все, ибо из нашей поклажи туда влез Анин рюкзак и всё. Даемон: «Если хочешь, я могу понести твой рюкзак…» Обычно я отвечаю «Нет, спасибо», но уж неет, я ответила: «А хочу!». Вот так и избавилась от тяжкой ноши, но либо спина привыкла, кстати, либо шести бокалов там не было так-то, поэтому рюкзак был явно легче 15-ти кг. У мастерятника сидела куча народу. Какой-то орк дал нам конфетки и сказал, чтобы мы не грустили. «Переходи на сторону зла! Тут конфеткииии!» Мы спросили, есть ли чем запить – водка, ну нет, нас же тетя Люда встречать должна (мамина двоюродная сестра, она приезжала к нам в Ирк как-то на неделю). Махали уезжающим знакомым-друзьям на лодках. Вышли Лора с Чеширом. Наши стояли с ними все в одном кругу и болтали по игре и вообще. Мы послушали немного, ждали очереди на лодку, вот пришла наша лодка, как Лора встала, сказала «Мне похуй, мы едем сейчас!» и они уселись в нашу лодку, атата! Ей вручили зонт, она крикнула, зачем ей дали эту хрень, «она мне мешает!». «Лора, подбери верёвку!» И укатили. Я мысленно попросила поплавать с ней в одной лодке, но в итоге «секрет» сделал вот что. На лодку сели четыре рюкзака – наши и Руско, мы и Даемон, плюс две сумки Келебриан. Причём сначала в лодке были лишь мы трое (дальше станет ясно, к чему это). Лодка помоторила за предыдущей к плотине – я ещё раз увидела красную голову, мысленно помахала ей и мы остановились, так как вообще-то нам надо было в Нуменор. Лодочник сказал, что понятия не имеет, что такое Нуменор, и чтобы мы выражались по-русски!
Приплыли куда-то в другое место. На авось. Лодочник несколько раз спросил, сюда ли нам, но мы не знали. Вышло, что сюда. Было очень мелко, поэтому в кои-то веки нас поносили на руках, сказав, что это называется «мельница». Следующая лодка (с владыками) сюда не приплыла, а они приплыли на плотину. Сумки же остались у нас. Вот к чему было то, что сначала нас троих отправить хотели. Увидели Руско, взяли рюкзаки, не свои сумки и пошли к автобусу по землям затопленного Нуменора. Там стояли газели и подъехал ПАЗик (как ново-ленинский!). Навстречу нам пробежала Маша-страж порога, крича, не её ли рюкзак наши несут – её. Сели в ПАЗик, подобрали наших на плотине и поехали в Ёбург. Вместо утра мы приехали туда к 6.30 вечера, успев сломаться по дороге, а ещё все очень мило спали.
НЕМНОГО ЛИРИКИ И НАБЛЮДЕНИЙ-ОТЗЫВОВ
Мы очень рады, что попали именно в Имладрис, пусть и наше первое впечатление о нём было не самым хорошим. Прекрасная команда, ведь мы боялись, что нас не поймут, что мы не поиграем, ведь не имеем опыта, но все нам помогали, чувствовалась безупречная дружеская атмосфера и теплота. Будто живёшь с друзьями детства. Спасибо и ура-ура! Вообще не думала, что можно встретить столько замечательных людей, которые жаждут от жизни то же, что и ты! Наконец-то поняла, в чём была сложность моих увлечений – никто не понимал их, либо таких людей было очень мало. Теперь я буду по этому скучать, но, когда я знаю, что такие люди есть – всё становится отлично!
И ещё одна довольно странная особенность. Все игроки, встреченные мною там, говорят с одинаковой интонацией. И я с такой же говорю. Сначала меня удивила фраза «ёбстудэй», которой всегда молча ругается мой мозг и которую я не слышала вообще нигде и никогда, а тут ей ругалась Рингил. А потом я начала замечать интонацию. Но, девочка, с которой я общаюсь по Скайпу, тоже говорит с этой же интонацией. Когда я услышала её первый раз – решила, что она говорит как Лора. Но 500 человек, которые не все постоянно внимают Лоре – не могут говорить так же из-за неё! То есть, какая-то особенность у этих людей есть, что они так говорят? А ещё, конечно, очень быстро говорят, но это понятно. Есть ещё один вариант, что, быть может, это московский говор растягивания гласных… Или какое-то ударение на последних частях слов. Я не знаю, но факт есть факт, и именно для меня он слишком очевиден!